Развод с мамой.
Взрослые, успешные, уверенные в себе женщины, сами давно уже жены и матери, вмиг теряют и взрослость, и уверенность от одного лишь маминого звонка.
Кто-то начинает смущенно лепетать и оправдываться, кто-то дрожит от гнева и потом долго не может восстановиться, у кого-то на глазах выступают слезы. Маме достаточно нажать на одну лишь кнопочку, чтобы отбросить нас в состояние неуверенного, виноватого или несчастного ребенка.
Кто-то выбирает всю жизнь подпрыгивать от нажатия кнопки, как собака Павлова, и бежать к маминой ноге, и делать возле нее разные угодные маме трюки. Кто-то вообще проводит жизнь у этой ноги, жертвуя личным женским счастьем, и лишь единицы разводятся. Чтобы вернуться к маме потом. Взрослой и самостоятельной женщиной, которая будет строить с мамой равный диалог. Или не будет, если мама окажется не готовой принять новую, взрослую дочь и новую же модель отношений.
Итак, почему же мама при всей своей важности в жизни каждого человека, приносит так много боли? От рождения и где-то до двух лет жизни, мама является первым и самым важным объектом привязанности ребенка.
Она дает и чувство безопасности, и любовь, и вводит нас в мир. Где-то к двум годам мы учимся ходить и начинаем отдаляться от мамы, для того чтобы познавать мир самостоятельно.
Это первый и очень болезненный конфликт между мамой и ребенком – с одной стороны, ребенок хочет отделиться, с другой – нуждается в максимальной близости. Мама же испытывает сильную тревогу: сможет ли ребенок идти один?
Кроме того, очень жалко терять того, кто зависит от тебя так всецело, кто полностью находится в твоей власти.
Следующий виток конфликта отделения и близости вспыхивает в юности, когда ребенок взрослеет настолько, что пробует сам строить межполовые отношения. Для женщин решить этот конфликт особенно сложно, т.к. девочки идентифицируют себя именно с матерью. Мама является тем человеком, у которого мы учимся одеваться, краситься и тому, как вести себя с мужчинами.
Хорошо, если у мамы и мужчина есть, и с женственностью все в порядке. А если нет? Глядя на расцветающую дочь, на ее вылезающее из любой одежды молодое, упругое тело, мать встречается со всеми своими нерешенными проблемами с женственностью — а еще со старостью, со своим женским увяданием. И неважно, насколько мама еще молода и привлекательна – перед очарованием и свежестью юности меркнет и красота зрелости, и уверенность опыта.
Нужно много мужества, чтобы принять в дочери не конкурентку, не сиделку, не страховку на старость, а достойную смену своего женского рода. Но много ли вы знаете таких матерей? В основном же, мы имеем женщин двух типов:
1) Тех, кто привязывает дочь черезмерной опекой и вовлеченностью в ее жизнь.Это такие классические подружки, которые как попугайчики-неразлучники живут вместе, все делают вместе, делятся всем. И все было бы прекрасно, но что с этой парой делать мужчине? Жениться сразу на двух женщинах — матери и дочери? Некоторые женятся, неважно на ком — на матери либо на дочери. Но кого бы мужчина не выбрал, он очень быстро начинает чувствовать себя третьим лишним.
2) Те, кто дочь подавляет и забивает. Цель та же –привязать. Но делается это более травматичными и изощренными методами. Дочь критикуется, безжалостно, за все.
Надела это платье — «ты толстая, оно сидит на тебе нелепо». Добилась успеха в работе – «мало добилась, можно было и больше», сварила борщ – «неправильно сварила, нужно добавить две ложки сахара и одну ложку уксуса».
Кавалера завела- «а, ну да, ничего, только что-то он низковат, да и не слишком образован, хотя ничего удивительного, кого ты еще могла выбрать».
Дочери у таких мам тоже получаются двух типов
В первом случае, вечная женщина-девочка, которой может быть и 30, и 40, и 50 лет, но она все так же живет с мамой, звонит ей по 3 раза в день. А для свидания с мужчиной, случайно залетевшим в ее жизнь, вынуждена врать маме, что она идет в театр с подругой.
Во втором случае женщина может стать очень самостоятельной, успешной, даже создавшей свою семью. Но с такой вечно ноющей раной «что бы ты не сделала, ты все равно не будешь достаточно хороша для своей мамы», которая вынуждает ее постоянно доказывать всей своей жизнью, что она чего-то стоит. Возникает эффект гиперкомпенсации: я перекрою свою «ущербность» небывалым успехом.
Что же делать?
Прежде всего, понять, что ваша мама — уже не очень молодая и, в общем, не очень счастливая женщина. Она вряд ли пойдет на психотерапию, да и вообще на что-то пойдет. Она имеет право дожить свою жизнь со всеми своими заблуждениями.
Но вам доживать еще рано. Вы можете измениться. Вы можете еще стать счастливой. Меняя себя и свои модели поведения, мы вынуждаем других людей тоже меняться. Или уходить, если не готов принимать нас в новой роли. Конечно, очень больно, если уходит мама. Но иногда у свободы есть только такая цена.
По законам мироздания, жизнь передается по роду вперед — от родителей к детям, от детей к их детям. Ваша задача — передать эстафету. Не решая проблему взаимоотношения с мамой, вы передерживаете эстафетную палочку; вместо того, чтобы идти вперед, вы постоянно оборачиваетесь назад и пытаетесь что-то объяснить или доказать своей маме. Таким образом, обе ваши жизни останавливаются.
Чтобы вернуться к маме самодостаточной и взрослой женщиной, сначала нужно от нее уйти. Даже если по итогам мама не примет ни вашего возвращения, ни ваших перемен, вы почувствуете себя легче.
Ни одна беременность не длиться больше 9-ти месяцев. Как бы ни было комфортно, безопасно и уютно в мамином животе, по истечении этого срока ребенок сам вырывается в этот опасный, огромный и многообразный мир. Один раз вы уже вырвались. Значит, справитесь и во второй.
От автора:
Я долго не решалась трогать эту тему, «дочки-матери». Взрослость и женственность дались мне слишком дорогой ценой- потерей контакта с мамой, наследства и 20-ти лет жизни.
Моя мать, женщина интеллигентная и образованная, была матерью холодной, отвергающей, критикующей. Она обращалась со мной по принципу «ты мне нравишься, пока делаешь то, что я хочу».
А хотела она много: чтобы я стала ее сиделкой, банковским депозитом, да и вообще родителем.
Она заставила меня учиться там, где я не хотела, разрушила мои отношения и настояла, чтобы я избавилась от ребенка.
Разумеется, все для моего же блага. Если я послушно делала то, что она считала мне благом, я была ее хорошей девочкой. Если же нет — я тут же становилась дочерью своего отца, «мужчины ужасного, сосредоточения всего злого на свете».
Поскольку папа был далеко, рядом была одна мама, то чего же только я не делала, как не прыгала, какие вершины не брала, лишь бы только мама меня любила. Но я все прыгала, а мама все говорила «недостаточно высоко, не очень ловко, как-то не так».
Пока однажды я не поняла, что могу умереть в прыжке, но мама все равно меня не полюбит. И остановилась. И задумалась, чего же хочу я.
Оказалось, что очень нелегко найти свои желания человеку, который привык, что мама хочет за двоих. Реакцией мамы была смена тактики, с критики на обвинения: «я отдала тебе всю жизнь, я не спала ночи, я не вышла замуж второй раз, я вставала в 6 утра, чтобы приготовить тебе завтрак, а ты тварь неблагодарная».
К хаосу самоопределения «кто я и чего я хочу?» добавилось чувство вины за то, что я плохая дочь, не благодарна своей маме.
Не буду хвастаться, что я избавилась от него полностью. Иногда я чувствую вину за то, что выбрала свою жизнь, думаю: а может и правда я плохая дочь, можно было как-то не так, не резко, по-другому?
А еще я люблю свою маму. Хоть и не видела ее уже несколько лет. И я ей благодарна. Она дала мне жизнь. Никто, никогда не сделает подарка ценнее.
Елена Шпундра